Эксперты обсудили ключевые тренды в области ESG
02.02.2022
Эксперты обсудили ключевые тренды в области ESG
С каждым днем интерес российского бизнеса к устойчивому развитию возрастает чуть ли не в геометрической прогрессии, и 2021 год стал лучшим тому подтверждением. Некоторые эксперты даже называют его годом ESG, принимая во внимание огромное количество упоминаний этой аббревиатуры на различных мероприятиях и конференциях. ESG-повестка сегодня – это уже не только вопрос ответственного поведения бизнеса на добровольной основе, но и вполне прикладной вопрос его конкурентоспособности и прибыльности.
28 января Российское партнерство за сохранение климата совместно с Ассоциацией менеджеров провело заседание «Прогноз на 2022: что стоит ожидать в сфере ESG», в рамках которого представители совершенно разных отраслей подвели итоги прошедшего года, указали основных драйверов глобальной ESG‑трансформации и ключевые «устойчивые» тренды развития отечественного бизнеса, а также поделились ожиданиями на 2022 год.
Как отметила модератор заседания Ольга Санарова, директор департамента внешних связей, и экология, и тема сохранения климата в целом «прочно вошли в повестку ESG и для многих компаний стали базовыми». По оценкам ООН и МЭА, подобные обязательства уже покрывают порядка 68% мирового ВВП и 70% глобальных выбросов CO2, и в дальнейшем эти цифры будут лишь расти. Это означает, что если корпорация не соответствует современным ESG‑требованиям, то она в самое ближайшее время рискует потерять клиентов, партнеров, инвесторов и квалифицированные кадры, то есть фактически способность к существованию.
«Тренды 2021 года были довольно разнонаправленными», - считает Роман Ишмухаметов, старший юрист Baker Mckenzie. «Все больше стран поставили перед собой цели по достижению углеродной нейтральности, включая Россию. Появились детали европейского механизма пограничной углеродной корректировки». CBAM (Carbon Border Adjustment Mechanism) стал еще одной аббревиатурой в дополнение к ESG, плотно укоренившейся в российской бизнес среде.
Трансграничный механизм будет вводиться постепенно: с 2023 года – действовать по более упрощенной схеме, а начало полной реализации действия механизма планируется с 2026 года. Однако, не все так просто. На примере пилотного проекта в Сахалине в России создается аналог европейской системы торговли квотами, отметил партнер, руководитель практик природопользования и ESG адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Михаил Казанцев. Создать систему планируют к 2025 году. Вопрос в том, будет ли она согласована с европейской. Пока что обсуждаемые варианты в отдельных деталях различаются, а ЕС готов мириться исключительно с аналогичными системами трансграничного углеродного регулирования. Если же страна-экспортер все же введет отличный от ЕС механизм, то местным компаниям придется покупать CBAM-сертификаты. Поэтому российскому бизнесу Казанцев предложил обратить внимание на климатические проекты, способствующие сокращению выбросов на производстве. В таком случае бизнес сможет рассчитывать на российскую господдержку, а его инициативы будут засчитываться Евросоюзом.
28 января Российское партнерство за сохранение климата совместно с Ассоциацией менеджеров провело заседание «Прогноз на 2022: что стоит ожидать в сфере ESG», в рамках которого представители совершенно разных отраслей подвели итоги прошедшего года, указали основных драйверов глобальной ESG‑трансформации и ключевые «устойчивые» тренды развития отечественного бизнеса, а также поделились ожиданиями на 2022 год.
Как отметила модератор заседания Ольга Санарова, директор департамента внешних связей, и экология, и тема сохранения климата в целом «прочно вошли в повестку ESG и для многих компаний стали базовыми». По оценкам ООН и МЭА, подобные обязательства уже покрывают порядка 68% мирового ВВП и 70% глобальных выбросов CO2, и в дальнейшем эти цифры будут лишь расти. Это означает, что если корпорация не соответствует современным ESG‑требованиям, то она в самое ближайшее время рискует потерять клиентов, партнеров, инвесторов и квалифицированные кадры, то есть фактически способность к существованию.
«Тренды 2021 года были довольно разнонаправленными», - считает Роман Ишмухаметов, старший юрист Baker Mckenzie. «Все больше стран поставили перед собой цели по достижению углеродной нейтральности, включая Россию. Появились детали европейского механизма пограничной углеродной корректировки». CBAM (Carbon Border Adjustment Mechanism) стал еще одной аббревиатурой в дополнение к ESG, плотно укоренившейся в российской бизнес среде.
Трансграничный механизм будет вводиться постепенно: с 2023 года – действовать по более упрощенной схеме, а начало полной реализации действия механизма планируется с 2026 года. Однако, не все так просто. На примере пилотного проекта в Сахалине в России создается аналог европейской системы торговли квотами, отметил партнер, руководитель практик природопользования и ESG адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Михаил Казанцев. Создать систему планируют к 2025 году. Вопрос в том, будет ли она согласована с европейской. Пока что обсуждаемые варианты в отдельных деталях различаются, а ЕС готов мириться исключительно с аналогичными системами трансграничного углеродного регулирования. Если же страна-экспортер все же введет отличный от ЕС механизм, то местным компаниям придется покупать CBAM-сертификаты. Поэтому российскому бизнесу Казанцев предложил обратить внимание на климатические проекты, способствующие сокращению выбросов на производстве. В таком случае бизнес сможет рассчитывать на российскую господдержку, а его инициативы будут засчитываться Евросоюзом.
Возможно именно поэтому в 2022 году ожидается активный запуск добровольных климатических проектов, определение мер государственной поддержки зеленых инициатив и выстраивание системы углеродных экспериментов в регионах. К вышеупомянутому Сахалину могут добавиться Иркутская и Калининградская области, Башкирия и др. "Важно, что Россия "сосредотачивается" в плане выстраивания национальной системы углеродного регулирования и правовой инфраструктуры для реализации климатических проектов", - отмечает Роман Ишмухаметов. Среди прочего, эксперт также считает важным "принятие Правительством решения о программе поддержки ВИЭ до 2035 года, Таксономии зеленых и адаптационных проектов и документов стратегического планирования в области водорода, электротранспорта и смежных областей энергоперехода".
Интересную позицию выразила заместитель директора группы операционных рисков и устойчивого развития КПМГ Мария Калиновская, выделив такое направление, как биоразнообразие. Эксперт отметила, что биоразнообразие – «тренд, который через несколько лет будет наступать на пятки климату. Причем в некоторых публикациях он уже звучит как «new climate» повестки». И хоть в СМИ пока эта тема пока не настолько популярна, факты говорят сами за себя. За последние 40 лет популяция диких животных сократилась на 60%, 52% сельскохозяйственных земель сейчас умеренно или сильно страдают от деградации, а 28% животных и растений красной книги находятся под угрозой исчезновения. Среди ключевых драйверов тренда Калиновская выделила международные законодательные требования и стандарты, например, стратегию ЕС по сохранению биоразнообразия до 2030 года и соответствующий План действий на 2020-2030, а также различные программы со стороны заинтересованных сторон. Одной из них является инициатива TNFD (The Taskforce on Nature-related Financial Disclosures). Формат станет аналогом TCFD (The Taskforce on Climate Related Financial Disclosures), запущенной несколько лет назад. Так, рекомендации по управлению рисками, связанными с утратой биоразнообразия и деградации экосистем, должны быть разработаны уже к 2023 году.
Ирина Бахтина, директор по устойчивому развитию РУСАЛа, компании металлургического сегмента En+ Group, выделила принятый на саммите СОР26 новый сценарий допустимых температурных изменений. Теперь допустимая граница – 1,5 градуса, а не 2, как было ранее. Для некоторых отраслей это означает существенное увеличение и без того высокой нагрузки. Одной из них является алюминиевая отрасль. Несмотря на то, что алюминий, благодаря его уникальным свойствам, можно считать металлом будущего, его производителям необходимо радикально пересмотреть методы сокращения выбросов, в том числе, снизить углеродоемкость потребляемой тепловой энергии и интенсивность прямых выбросов производства. При предыдущем сценарии требовались сокращения этих показателей на две трети, сейчас – на 93–94%. Такие программы и раньше стоили миллиарды долларов, теперь их стоимость возрастет еще сильнее.
С необходимостью минимизировать свое воздействие на окружающую среду согласны и другие представители бизнес-сообщества. В ходе заседания масштабные планы по декарбонизации производства представила Ирина Антюшина, директор по устойчивому развитию бизнеса и корпоративным отношениям Unilever в России, а также Александр Алчинов, начальник управления охраны окружающей среды и экологии ПАО "Татнефть". Своим мнением также поделился Максим Ремчуков, руководитель функции «Устойчивое развитие» «Сибур Холдинга». Он отметил, что ставить цели по декарбонизации на 2050-2070 гг, конечно, нужно, но активизироваться стоит уже сегодня. В этом помогут более близкие по времени промежуточные цели. Так, например, «Сибур» в своей обновленной «дорожной карте» декарбонизации обозначил целями 2025 года содействие ежегодному вовлечению не менее 100 тыс. т полимерных отходов в переработку и ежегодный выпуск не менее 250 тыс. т низкоуглеродной продукции и продукции с содержанием вторичного и биосырья.
Запись заседания «Прогноз на 2022: что стоит ожидать в сфере ESG» доступна по ссылке.
Доступ к презентациям спикеров можно получить обратившись по почте climate.part@gmail.com